Табынская икона в жизни русской эмиграции в Китае в ХХ веке
Чудотворная Табынская икона Божией Матери является главной святыней Уфимской и Оренбургской епархий, и почитается в Челябинской, Самарской и Уральской епархиях. Табынскую икону считали своей заступницей воины Оренбургского, Уральского и Сибирского казачьих войск. Высшие государственные и церковные власти императорской России признавали, что святыня имеет большое значение для Уральского региона, где способствует сохранению единство Православной Церкви и противодействию мусульманскому экстремизму и языческому суеверию, которые нередко являлись здесь источником народных волнений.
Табынская икона, оказавшись в центре трагических событий Гражданской войны также сыграла значительную роль. Так, современные исследователи А.В.Ганин, С.В.Денисов, Ю.Г.Попов, прот.Д.Поздняев и др., изучая историю Гражданской войны и русской эмиграции на Востоке России непременно затрагивают тему судьбы Табынской иконы. Однако недостаток исторического материала так и не позволил прояснить судьбу прославленной святыни.
Уже в начале революции, в феврале— марте 1918 г., Табынская иконаi, хотя и в виде своей копии, оказалась вовлеченной в крайне важные события. Так, например, известно, что атаман Дутов, возглавив в Оренбуржье сопротивление Советской власти, был поддержан в станицах Верхнеуральского округа благодаря проявленному им лично почитанию Табынской иконы. Жители станицы Краснинской до сих пор помнят, как Александр Ильич лично заносил Табынскую икону после крестных ходов в церковь, которая располагалась напротив штабаii. Дутову впоследствии ему удалось привлечь на свою сторону практически все уральское казачество, а к лету 1918 г. собрать 20-тысячное казачье войскоiii.
В 1918 г. празднование явления Табынской иконы состоялось 4-5 июля. Именно в это время село Табынское оказалось в эпицентре Гражданской войны, когда партизанские отряды Калмыкова и Блюхера, пользуясь естественными преградами, с июля по август 1918 года сдерживали наступление белогвардейцевiv. Однако праздник по традиции привлек многочисленных паломников. Так, известно, что из Уфы вышел крестный ход (около 5 тысяч человек), возглавляемый священниками. По дороге он, как снежный ком, увеличивался в попутных селениях, где люди бросали работу и шли вследv.
В сентябре 1918 года в городе Оренбурге Табынскую икону встречали, как и всегда, накануне Рождества Богородицы в станице Нежинская. Было огромное стечение народа. И в то время, когда начинался торжественный обряд смены серебреной ризы (Табынской) на золотую (из Оренбургского монастыря), напали красные (вероятно, партизанский отряд), был бой. Всех верующих разогнали. Две ризы иконы (серебряную — табынскую, и золотую — монастырскую) партизаны забрали, а икону бросили. По свидетельству митр.Мефодия (Герасимова), бывшего тогда епископом Оренбургскимvi, именно тогда он спрятал подлинник Табынской иконы, чтобы сохранить его во время Гражданской войны. А у клира Табынской церкви, вероятно, осталась другая икона — точная копия из Оренбургского кафедрального собора.
Подмена могла осуществиться довольно просто, и она была действительно необходима, поскольку существовал риск утратить святыню в период гражданской смуты. Важно отметить, что у Табынской иконы имелись в Оренбурге немало копий и вторая риза, поскольку она всегда путешествовала с двумя ризамиvii. Несмотря на сомнения, которые приводит Ганин, следует отметить, что замена могла произойти именно в 1918 г. — когда гражданская война носила характер разрозненных партизанских действий.
В 1919 г. война стала широкомасштабной, с участием значительных войсковых соединений. В январе 1919 г. красными был захвачен Оренбургviii, а 9 июня Чапаевская дивизия захватила Уфуix. Накануне, клир Табынской церкви получил указание епископа Андрея (Ухтомского, епископ Уфимскийx в 1914—1920 гг.) 13 мая отправить находившуюся в храме икону (список?) на восток, в Зауралье. Поэтому священники Вознесенской церкви села Табынского в сопровождении церковного старосты и двух помощников выехали с иконой в направлении Троицк—Оренбургxi. Предполагалось, что икона будет посещать по дороге города и села Уфимской и Оренбургской епархийxii.
После падения Оренбурга владыка Мефодий создает временное епархиальное управление в Челябинскеxiii, и видимо тогда же он вывозит туда подлинник Табынской иконы. Известно, что в начале апреля 1919 г. икону носили с Крестным ходом по станицам Челябинского викариатства. Например, когда Табынскую икону принесли в станицу Нижнеувельскую (ныне город Южноуральск, Челябинской области), один из депутатов 3-го очередного Войскового круга И.В.Федотов просил отпустить его на сутки для встречи иконыxiv. В то же время, как свидетельствует Уфимский архиеп.Иоанн (Братолюбов) икона до мая 1919 г. находилась в Табынскеxv. Однако был ли это подлинник или же список, остается неясным.
Летом 1919 г. упомянутые иконы и архиереи находились в Омске, где тогда пребывало правительство Колчака. Атаман Дутов имел личный поезд, состоявший из 7 вагонов. Известно, что в одном из них, предназначенном для чинов штаба, ехал еп.Нестор (Анисимов) Камчатскийxvi. По словам владыки, он ехал вместе с архиеп.Мефодием, который в это время перевозил подлинную Табынскую иконуxvii.
В Омске Табынский клир получил указание епископа Андрея двигаться с имеющейся у них иконой на юг по направлению Кокчетав-Кустанай-Орск-Оренбург, вероятно, с целью поддержки реорганизованной Оренбургской армии, которая вновь осадила город Оренбург. Однако целый ряд поражений расстроил эти планы. И поэтому священники, не доехав до Кокчетава, более двух месяцев (с 26 августа по 11 ноября 1919 г.) пробыли по просьбе крестьян и казаков Сибирского казачьего войска в станице Котуркульской. Затем они, в связи с распространением слухов о появлении большевиков в Кокчетавском уезде, решили перебраться в город Акмолинск, где в ноябре остановился штаб Оренбургской армии, а во главе встал атаман Дутов, который организовывал торжественную встречу иконы.
По разным данным с Табынской иконой в ставку атамана Дутова вышли священники А.Куничев, Н.Геллертов, диакон Ф.Тимофеевxviii, Г.Штокалко, Ф.Солошенкоxix. Однако из них только протоиерей Николай Геллертов упоминается в Адрес-Календаре Уфимской губернии за 1917 год как клирик Вознесенской церкви села Табынского, а другие священники даже не значились в составе духовенства Уфимской епархииxx.
В Акмолинске Табынская икона становится главной реликвией всей Оренбургской Армией, отступавшей через Каркаралинск, Сергиополь и Лепсинск. Перед иконой регулярно проводились торжественные богослужения и совершались крестные ходыxxi. Верующим предоставлялась даже возможность приглашать икону к себе домой, для чего требовалось лишь письменное заявление.
Архивные данные и воспоминания очевидцев единогласно говорят о широком почитании Табынской иконы в отступающей Оренбургской армииxxii. Ее возили в особой каретке, о двух конях, она была укрыта ценной ризой и охранялась казачьим эскортомxxiii.
Благодаря Табынской иконе Дутову удавалось добиваться расположения местного населения. Так, например, случилось, когда разбитая и почти погибшая армия проходила через деревню Калпацкую. Утром ударили в колокола, собрался народ. Дутов сказал: «Дорогие мои, я отступаю: красные шуба, а мы рукав». Он держал Табынскую икону Божией Матери в руках, плакал: «Чудотворную икону на поругание и растерзание не отдам». В результате к его отряду из этой деревни присоединилось шесть человекxxiv.
29 марта 1920 г. последний отряд Дутова, состоявший из 600 человек и сотни личного конвоя, из города Лепсинска начал переход в Китай через горные хребты Алатау. Это был самый тяжелый период. В течение четырех дней без еды, огня и воды остатки Оренбургской армии осуществляли переход в Китайxxv. Свое спасение большинство казаков связывали именно с Табынской иконой. Это, например, подтверждают сын Оренбургского казака Троицкой станицы Николая Скобелкина — Павел Скобелкинxxvi, и сын казака Верхнеуральской станицы Николая Щелокова, личного секретаря атамана, — Алексей Щелоковxxvii.
Сам атаман Дутов потерял сознание и был спущен киргизами на веревках с обрыва на дно ущелья. В последствии он писал: «Спуск с перевала тянулся еще 50 верст, и затем отряд вышел к китайской границе на реке Бартале. Люди вышли сюда почти без вещей, без денег, вынеся с собой только чтимую оренбуржцами икону Табынской Божией Матери, пулеметы и винтовки. После тяжкого пути, люди не узнавали друг друга – все похудели, почернели, остались одни глаза. Около границы удалось достать немного пищи…»xxviii.
Вообще все руководство Оренбургской армии и духовенство отмечало, что в условиях зимнего похода по голодной степи на расстоянии 2000 верст, без продовольствия, ночуя под открытым небом, они выжили благодаря покровительству Царицы Небесной Табынскойxxix.
Но еще более важную роль Табынская икона сыграла уже после того, как остатки белых армий оказались в эмиграции. В это непростое время появление святыни в церкви помогло консолидировать общество русских эмигрантов, приспособиться к новым тяжелым условиям, не растворится в местном населении, забыв русскую культуру и язык. А когда появилась вторая волна беженцев из СССР, в 1930—1940 гг., Православная Церковь значительно возросла численно и укрепила свой авторитет в иностранном государствеxxx.
Сначала остатки армии разместились в местечке Джампани. Из Советской России было получено провокационное предложение об амнистии. Никто не знал, насколько это предложение искренне. И опять молились перед Табынской иконой, чтобы принять непростое решение. 6 мая 1920 г. после молебна около 240 казаков вернулись в Россиюxxxi.
Остатки Оренбургской армии образовали в городе Суйдун свой штаб, а на месте транспортной конторы была устроена в подземелье войсковая церковь, где до 1937 г. находилась Табынская икона. В феврале 1921 г. атаман Дутов был убит. Но большинство людей его армии все равно оставалось в этой местностиxxxii.
Настоятелями этого храма были: архим. Иона (Покровский, 1921 г.), свящ. Григорий Штокалко (1921—1925 гг.), свящ. Феодосий Солошенко (1925—1930 гг.), прот. Михаил Маляровский (1930—1933 гг.), прот. Павел Кочуновский (1933—1937 гг.).
Молебен перед иконой
В 1937 г. в главном городе Синьцзяня — Кульдже – на пожертвования православных верующих была построена каменная Никольская церковь, куда и была перенесена Табынская иконаxxxiii.
С этого времени почитание Табынской иконы распространилось на весь Синьцзянь, поскольку чудотворная икона проявила много чудес. Например, произошло исцеление слепой мусульманки, а в 1942 г. – избавление от страшной засухиxxxiv. К 1950-м гг. Табынская икона в китайском Синьцзяне уже часто поднималась на крестные ходы, которые совершались по городам, где проживало значительное количество русского населения: Урумчи, Чугучак, Лоуцоугоу, Кульджи, Суйдунxxxv.
После него с 1960 г. в храме появился новый священник — Петр Кочуновский, но уже в следующем году он умер. А его сын в 1961 г. сделал попытку вывезти Табынскую икону в Австралию, но и это не удалось. Китайские власти, зная о широком почитании чудотворной иконы, пристально следили за ней и не позволяли вывозить икону до 1965 г. Однако, к тому времени, когда разрешение на вывоз святыни было получено, икона уже исчезлаxxxvii.
И тем не менее, несмотря на такую широкую известность и почитание иконы из Китая, она, вероятнее всего, была только списком, копией подлинной чудотворной иконы. Так, сравнение фотографий крестного хода в г.Кульджеxxxviii (1956 г.) и молебна перед Табынской иконой в Верхнеуральскеxxxix (1904 г.) показывает некоторое отличие в размерах этих икон. Также на фотографии 1904 г. заметны черты Лика Табынской иконы, а на фотографии 1956 г., полученной с более близкого расстояния, Лик Богородицы совершенно затемнен.
Судьбу подлинника Табынской иконы следует, вероятно, связывать с другим путем русской эмиграции в Китай — через Дальний Восток и Маньчжурию. Из сохранившихся воспоминаний архиепископа Мефодия, митрополита Нестораxl и архиепископа Ювеналияxli следует, что в 1921 г. Табынскую икону переносили в Китай через город Благовещенск. В Харбине икону поместили в новопостроенную маленькую церковь. А затем икона находилась в Казанско-Богородицком мужском монастыре, образованном в 1922 г. на Крестовом острове города Харбинаxlii.
В 1934 г. в Харбинской области, близ города Дайрена, в поселке Канагаш, был основан женский монастырь в честь Табынской иконы, однако в обители хранилась также только копия иконыxliii.
Табынская икона, которую можно считать подлинником, до 1948 г. находилась в Доме Милосердия, образованном митрополитом Нестором (Анисимовым), она открыто стояла за левым клиросом, и ее почитали даже китайцы, ставили свечки и молилисьxliv.
С победой Советских войск в войне с Японией в Китае началось установление коммунистического режима. Духовенство должно было принимать советское гражданство или же продолжать эмиграцию в другие страны. Табынскую икону вывозят в Пекин. Это совершил, вероятно, владыка Виктор (Святин)xlv. С этой целью по восточным городам Китая был объявлен сбор средствxlvi, на которые, очевидно, и был в Пекине выкуплен один из домов Посольского квартала. В 1948 г. он оборудуется под церковь, которую называют в честь Табынской иконы Божией Матери.
В следующем 1949 г. в Пекине была установлена коммунистическая власть. И следы подлинника Табынской иконы с этого времени теряются. Сам владыка Виктор, сообщая в Московскую Патриархию об открытии нового Табынского храма, в описи имущества не указывает Табынской иконыxlvii.
В Уфимской епархии уже в первые годы Советской власти проводились поиски Табынской иконы. На Епархиальном съезде в декабре 1925 г. был поднят вопрос о возвращении иконы в епархию. Церковные правления направляли своих депутатов для поддержки обращения в НКВД с просьбой о вывозе иконы из г.Суйдуна, где по сведениям вернувшегося из Китая бывшего помощника старосты Вознесенской церкви села Табынского Матвеева находилась Табынская иконаxlviii.
В 1948 г. продолжились поиски иконы. Уфимский архиепископ Иоанн (Братолюбов) собирал сведения от многих возвращавшихся эмигрантов из Китая. Так, после получения свидетельств архиеп. Иркутского и Читинского Ювеналия (Килина)xlix и бывшего настоятеля Табынской церкви прот. Димитрия Селивановаl им было подано прошение на имя Святейшего Патриарха Алексия I (Симанского) с просьбой о возвращении иконы, поскольку русские храмы в Китае в это время находились в юрисдикции Московского Патриархата. Однако эти поиски не увенчались успехом, вероятно, из-за вмешательства китайских властей.
Таким образом, следует признать, что судьба подлинника Табынской иконы и ее чтимого списка сегодня остается неизвестной. Однако удалось уточнить роль святыни в церковной и государственно-политической истории Отечества в послереволюционные годы. Причем не только подлинник иконы, но и ее списки-копии оказываются причастными к важным историческим событиям. При этом роль святыни как источника чудесных знамений существенно расширяется, а сама икона становится символом духовного единения, утешения и примирения в эмигрантской среде.
iКопия Табынской иконы, вероятно, из штаба Оренбургского казачьего войска, ныне находится в церкви с.Краснинского Челябинской области.
ii Карелина Е. Крестный ход. // Магнитогорский Рабочий. Магнитогорск: 05.07.97. – С. 8.
iii Денисов С.В. Генерал-лейтенант АИ.Дутов. // Летопись Табынской иконы Божией Матери. с.Табынское: 2005. С. 56-57.
ivАлексеев Д.Г., Голубых М.Д., Калмыков В.М. Комкор М.В. Калмыков. Документальная повесть. Изд. 3-е, доп. Уфа: 1988. С. 24.
vАрхив НА УНЦ РАН. Ф. 39. Оп. 1. Д. 58. Л. 146.
viСергеев В.П., прот. История чудотворной Табынской иконы Божией Матери. Дипломная работа. М.:ПСТГУ, 2007. С. 107, 237-238.
viiАрхив НА УНЦ РАН. Ф. 39. Оп. 1. Д. 58. Л. 114, 131.
viiiГанин А.В. Оренбургское казачье войско в Гражданской войне и в эмиграции. 1917-1945 гг. Военно-исторический журнал №8 2006 г. С. 27.
ix Архив НА УНЦ РАН. Ф. 39. Оп 1. Д. 30. Л. 6. С. 35.
xУфимская епархия Русской Православной Церкви: справочник-путеводитель / Егоров П.В., Рудин Л.Г. — М.: Уфимская епархия РПЦ: Общество сохранения литературного наследия, 2005. С. 79.
xi Ганин А.В. Оренбургское казачество и церковь в годы Гражданской войны 1917-1922 гг. Белая Гвардия, 2008 №10. С. 152.
xii ЦГИА РБ Ф. 4731. Оп. 1. Д. 2. Л. 127.
xiii Косарев А.В., Щегольков А.Г. Харбинский синодик XX века. Духовенство и церковные деятели. Челябинск: 2009. С. 35.
xiv Ганин А.В. Оренбургское казачество и церковь …. С. 152.
xv ЦГИА РБ Ф. 4731. Оп. 1. Д. 2. Л. 126.
xvi Ганин А.В. Оренбургское казачество и церковь …. С. 152.
xvii Сергеев В. П., прот. Указ. соч. С. 237-238.
xviii Г анин А. В. Оренбургское казачество и церковь …. С. 150, 152. 153.
xix Косарев А. В., Щегольков А. Г. Харбинский синодик … С. 153, 165.
xx Адрес-Календарь Уфимской губернии на 1917 год. Уфа:1917. — С.168-169.
xxi Чикменева Н. Семиречье. Т.1-2. Фрунзе, 1977. С. 22.
xxii Войнов В. Покровительница Оренбургского казачьего войска. // Казачий Вестник. – [Самара]. — №3, 1992. – С. 5.
xxiii Блокнот Агитатора. Оренбург,1966. №5. С. 45-47.
xxiv Стремский Н. Прот. Мученики и исповедники Оренбургской епархии ХХ века. Кн. 3. Оренбург, 2000. С. 150-151.
xxv Серебренников И. И. Великий отход. Рассеяние по Азии белых Русских Армий. 1919-1923 гг. Харбин: Изд. М.В.Зайцева, 1936. С.36.
xxvi Скобелкин П.Н. Письмо из Папуа Новой Гвинеи // Похвало Табынская. с.Табынское №3, 2002. С.7.
xxvii Щелоков А.Н. Письмо из Австралии. // Похвало Табынская. с.Табынское. №2. 2001. С. 8.
xxviii Серебренников И.И. Указ. соч. С. 37.
xxix Ганин А.В. Оренбургское казачество и церковь … С. 154.
xxx Попов А.В. Русская диаспора в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая // Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX-XX вв. —М.: Институт российской истории России РАН.—2001. —С. 194—201.
xxxi Серебренников И.И. Указ. соч. С. 36.
xxxii Чикменева Н. Указ. соч. С. 22.
xxxiii Попов А.В. Указ. соч. С. 195.
xxxiv Метленко В. П. Я хорошо помню внешний вид этой иконы // Летопись Табынской иконы Божией Матери. с.Табынское: 2005. С. 69.
xxxv Симонов В. В. Где ты – Святыня Башкирии? // Река Времени. Уфа, 2000. С. 36-37.
xxxvi Метленко В. П. Указ. соч. С. 70-71.
xxxvii Скобелкин П. Н. Указ. соч. С. 7.
xxxviii Сергеев В. П. прот. История Табынской иконы Божией Матери. Колокол, 2004. С. 85.
xxxix Ганин А. В., личный архив.
xl Сергеев В. П., прот. Указ. соч. С. 237-238.
xli Сергеев В. П., прот. Указ. соч. С. 209.
xlii Поздняев Д. свящ. Православие в Китае (1900-1997). М.,1998. С.152.
xliii Симонов В. Китайская жизнь Табынской иконы. // Уфимские епархиальные ведомости. – [Уфа]. – 2001. – №4. – С. 7.
xliv Сергеев В. П., прот. Указ. соч. С. 237-238.
xlv Кириллов А. Письмо №1. Рио де Жанейро. // Летопись Табынской иконы Божией Матери. с.Табынское: 2007. С. 90-91.
xlviЩелоков А. Помнят только разговоры о ней. // Летопись Табынской иконы Божией Матери. с.Табынское: 2005. С. 66.
xlvii Поздняев Д. свящ. Указ. соч. С.154.
xlviii Протокол собрания прихожан Вознесенского храма с.Табынского от 20.06.1926. // Уфимский епархиальный текущий архив. Дело о Табынской иконе.
xlix ЦГИА РБ Ф. 4731. Оп. 1. Д. 2. Л. 126.
l ЦГИА РБ Ф. 4731. Оп. 1. Д. 2. Л. 127.
Комментариев нет:
Отправить комментарий